Епархия сегодня

Александр Павлович Троицкий родился 11 августа 1877 года в селе Чистое Поле Семеновского уезда в семье местного священника. Отец его умер рано, и его со старшей сестрой растила и воспитывала мама. По окончании церковно-приходской школы он поступил в Нижегородскую духовную семинарию, которую окончил с отличием по I разряду.

В 1899 году Александр Троицкий стал исполнять должность учителя в церковноприходской школе у себя на малой родине, в Чистом Поле. Здесь же учительницей работала и его старшая сестра Юлия Павловна Троицкая (1875 г. р). На следующий год его пригласили преподавателем подготовительных классов при нижегородском Сергиевском духовном училище.

В Нижнем Новгороде Александр Троицкий познакомился с воспитанницей епархиального женского училища Юлией Фаминской (1881 г. р.), дочерью настоятеля Никольской церкви в Павлове протоиерея Иоасафа Семеновича Фаминского (1846–1921). В 1900 году по благословению родителей молодые обвенчались, и Александр был рукоположен в сан диакона.

22 июля (по ст. стилю) 1901 года за Литургией в ярмарочном Александро-Невском соборе Преосвященный Назарий (Кириллов), епископ Нижегородский и Арзамасский, посвятил диакона Александра Троицкого в сан священника, а затем своим указом назначил настоятелем в приходскую ворсменскую Казанскую церковь. Местные жители ее чаще называли Борисоглебской – по наименованию придела.

До революции Ворсма была крупным торгово-промышленным селом: четыре храма, и рядом – Свято-Троицкий Островоезерский мужской монастырь, в котором особо почиталась чудотворная икона Казанской Божией Матери. Каждый год по селу совершались традиционные крестные ходы с этой святыней. Население в основном занималось кустарным промыслом по изготовлению металлических инструментов. Были в Ворсме как крупные фабрики, так и частные артели. Процветала здесь и торговля – проходили ярмарки и действовали кооперативы. В селе было несколько приходских и земских школ и реальное училище.

Кроме пастырских отец Александр исполнял обязанности законоучителя в местной приходской школе, а с 1910 года – еще и обязанности духовного следователя по своему благочинию (при рассмотрении вопросов, связанных с отрицательными и подсудными поступками священнослужителей). Здесь же в Ворсме, в Вознесенском храме, служил настоятелем священник Николай Иоасафович Фаминский (1874 г. р.), старший брат матушки Юлии. Семья отца Александра была очень дружна с его семьей, и они во всем друг другу помогали.

Отец Александр в большом пятистенном деревянном доме близ Казанского храма, 36 лет прослужил он на одном приходе. В Ворсме родились все дети батюшки. Первенцем в его семье была дочь Нина (1902 г. р.), но она умерла пятимесячным младенцем от дизентерии. Через два года родился Виктор (1904 г. р.), а за ним – Вениамин (1905 г. р.), Татьяна (1907 г. р.), Михаил (1910 г. р.), Ольга (1912 г. р.) и Маргарита (1914 г. р.). Многодетной семье до революции в воспитании детей помогали няня и кухарка.

У семьи священника имелось большое хозяйство: огород, сад, держали скотину и домашних птиц. Отец Александр имел и собственную лошадь, благодаря которой на отдельном участке выращивали рожь, просо, сажали картофель и другие овощи. Когда дети подросли, стали принимать активное участие во всех домашних и хозяйственных заботах.

Изначально семья проживала близ Казанского храма в большом пятистенном церковно-причтовом деревянном доме, который принадлежал приходу. Но в 1926 отец Александр благодаря помощи и поддержке прихожан смог выстроить собственный дом. Казенный дом был национализирован.

За свое ревностное и беспорочное служение до революции отец Александр получил церковные награды: набедренник, фиолетовую скуфью, камилавку, наперсный крест. А уже в советское время, в 1920-е годы, он был удостоен сана протоиерея.

До наших дней сохранились воспоминания Михаила Александровича Троицкого, младшего сына отца Александра, записанные в 1995 году, о том, как его семья проживала в Ворсме. «Служба в церкви у отца-священника проходила почти ежедневно за редким исключением. Перед каждым воскресеньем накануне в субботу служили вечерню, которая длилась около двух часов. В воскресенье проходила обедня, а после обедни молебны, панихида, отпевания (если такие имелись), а после этого требы — крещение младенцев, свадебные венчания.

Большое село Ворсма было распределено приходами за определенной церковью. Кроме того, за церковью были закреплены близлежащие деревни. Так, за Никольской церковью значились деревни, расположенные в западном направлении, за Вознесенской — в южном, за Казанской — в восточном направлении, а именно: деревни Большое и Малое Комарово, Чуданово и Меняшево, а так же Выселки.

На службы в церкви в любые дни, больше в воскресение и много в двунадесятые праздники приходили верующие прихожане как из села, так и из всех деревень. В любые дни по надобности приезжали или приходили пешком для исполнения треб. В Великий пост ежегодно в каждую неделю с пятницы на субботу из деревень наезжали, приходили «говельщики» для исповедания и причастия, с ночлегом, а местные из села без ночлега. Часто наплыв «говельщиков» был большой, и они после службы в церкви вечером по пятницам приходили к нам на ночлег. Помню, в большой нашей комнате при кухне они собирались, где их угощали постной пищей, куда входило: чай, хлеб, соленые огурцы и капуста. В великопостные дни служили часы, по вечерам вечерни и лишь в субботу или воскресенье служили литургию-обедню и тогда причащали «говельщиков».

Все мы, дети, обязаны были ходить в церковь на службу, знать молитвы, молиться дома и каждый год обязательно говеть и причащаться. Говение, как правило, проходило на страстной неделе, а причащение – в страстной четверг <…>. Исповедание нам перед священником-отцом не разрешалось, а потому мы все, во главе со старшим братом ходили в страстную среду в монастырь и исповедовались каждый в отдельности перед отцом-иеромонахом Петром. <…> А в четверг рано утром мы должны были идти в церковь к литургии — обедне, простоять, прослушать всю службу и причаститься. Вечером в страстной четверг проходит служба — чтение 12 евангелий, на которой мы обязаны были быть.

Посещая церковь, все мы в меру своих наклонностей должны были принимать участие в службе: или петь, или читать, или прислуживать. Так, старший брат Витя стоял на клиросе с певчими и перед народом еще читал апостол во время обедни, стоя в середине церкви. <…>

Ежегодно в начале Великого поста в село к нам с крестным ходом из Абабковского монастыря прибывала икона Оранской Владимирской Божьей Матери. На северной окраине ее встречало все духовенство в облачении. По несколько дней икона находилась в церквях Никольской и Вознесенской и в пятницу она приносилась в Борисоглебскую церковь. Перед нею проходили службы. Помню 1926 год. К этому году у нас была закончена постройка своего дома. И вот по просьбе отца икону Оранской Божией Матери принесли в наш дом, и она ночевала у нас. А рано утром икону унесли в церковь. <…>

Папа был исполнительным и очень уважаемым священником, хорошим законоучителем. Другие священники села были в школах 1 ступени, папа же был в реальном училище. Он был удостоен камилавки, награжден наперсным золотым крестом, возведен в чин протоиерея, избран в среде священников благочинным <…>. Среди верующих многих он называл своими учениками, которые уважали его, приходили к нему за советами и даже приглашали его на работу <…>. Ворсма была центром волости. Помню, уже в советское время он был приглашен в волисполком и какое-то время работал в земельном отделе. Эту работу он выполнял уже после службы в церкви.

Отец был трезвым, эрудированным, честным, любимым своей паствой. Я, один из детей, часто навещал родителей при всякой возможности <…>. Последний мой приезд к родителям был на 7 ноября 1937 года. Как всегда, отец организовал отправку меня на станцию Ворсма за 7 км от села на лошади <…>. Встреча и проводы были очень теплыми и оказались последними. 2 декабря 1937 года отец был репрессирован как священнослужитель, взят, и через Павлово отправлен в Горький».

По одному следственному делу вместе с ворсменским настоятелем были осуждены еще два священника из соседних приходов: Веденецкий Николай Алексеевич (1867 г. р.) из села Фроловское и Востоков Павел Иванович (1888 г. р.) из села Рыбино. В ходе пыточного следствия данные священники признали себя виновными в антисоветской агитации и контрреволюционной деятельности в составе группы (однако подлинность их личных подписей под протоколами допросов вызывает сомнения). 14 декабря 1937 года по решению Тройки НКВД по Горьковской области они были приговорены к высшей мере наказания. Расстреляли сельских пастырей в один день, 22 декабря 1937 года.

Супруге отца Александра Юлии Иоасафовне, как и многим другим родственникам арестованных в период массовых репрессий, сообщили ложную информацию – осужден на десять лет без права переписки. Она много лет ждала и молилась об освобождении отца Александра. После ареста мужа она переехала из Ворсмы в Нижний Новгород (тогда г. Горький) к дочери Ольге, продолжала писать запросы, пытаясь узнать о судьбе супруга. В 1945 году, после войны, ей выдали фальшивое свидетельство о его смерти, оформленное в Павловском ЗАГСе, согласно которому Александр Павлович Троицкий якобы умер 13 января 1945 года в лагере по причине «упадка сердечной деятельности».

И только спустя два года она продала дом в Ворсме, который был построен отцом Александром. Юлия Иоасафовна умерла в 1962-м, на 82-м году жизни.

Спустя годы, в 1989-м, отец Александр был полностью реабилитирован.

Ольга Дёгтева. По материалам комиссии по канонизации Выксунской епархии